В книге Надежды Граховой «Большая Качка – моя малая родина», большое внимание уделено воспоминаниям тружеников тыла

В год 75-летия Великой Победы вышла в свет книга Надежды Граховой «Большая Качка – моя малая родина», где большое внимание уделено воспоминаниям тружеников тыла.
Предлагаем вниманию наших читателей в изложении некоторые эпизоды из них.
Лидия Александровна Балобанова окончила 4 класса в Большекачкинской семилетке. Работать начала с 12-ти лет: вязала вместе с другими снопы, молотила рожь и горох, словом, работала наравне со взрослыми, куда пошлют.
«Первые годы техники в колхозе никакой не было, пахали на лошадях, убирали зерно, вручную жали. Позже появились жатки, молотилки, трактора-колесники, у которых не было кабины и на колесах – шины. Приехал первый трактор – все люди бежали посмотреть на него, и я бегала на Желковку (улица такая). Первым трактористом был Михаил Петрович Балобанов, первыми комбайнерами – Никифор Васильевич Плеханов, Николай Петрович Шушков», – вспоминала Лидия Александровна.
Как старшей в семье Александре Трофимовне Максютиной учиться в школе, считай, не довелось: ее образование – ликбез в 1933-1934 годах. Пахала и боронила с отцом в поле, на своих полосках. Все колхозные работы в войну легли на плечи женщин и детей. По ее воспоминаниям, колхоз в то время назывался «Новая жизнь»: «Председатели менялись часто… Бригадиром же бессменно была Анна Ильинична Балобанова. Так работали весь световой день всю войну и первые годы после нее. Затем стали приходить из армии раненые и те, кому вышел срок службы… 
Работа после войны была та же, что и во время войны: пара лошадей, пашня, жатва и возка снопов – тракторов и комбайнов было мало, многое приходилось делать вручную и на лошадях. Оплата – трудодень». Правда, за хорошую работу она не раз получала премию – 10-15 килограммов пшеничной муки.
Уроженка деревни Груздевка Анна Алексеевна Красильникова во время войны вместе со взрослыми женщинами и стариками заготавливала сено, поскольку в небольшом колхозе имени Ильича были коровы, кони, телята, овцы и свиньи. Зимой ей хватало дел на скотном дворе.
«Долгими зимними вечерами собирались у кого-нибудь на посиделки, в деревне клуба не было, – вспоминала она. – Приходили и ребята, которых еще не забрали на фронт. Под свет керосиновой лампы или коптилки-мизюкалки пели песни, устраивали игры, ведь молодость свое берет. Тут же шили кисеты на фронт бойцам, вязали шерстяные варежки и носки, а кто-то брал с собой прялки… Хотя посиделки организовывали нечасто, той хозяйке, в избе которой устраивались девичники, оказывали помощь: сообща помогали либо весной лопатами вскопать грядки, либо летом на сенокосе, либо осенью при копке картофеля».
Когда в 1930 году в Качке создали «Новую жизнь», семья Екатерины Кузьминичны Зотовой (Плехановой) вступила в этот колхоз, а ведь многие не хотели идти в него. У них отбирали лошадей, коров, строения. 
Семья Марии Николаевны Тунгусковой из Груздевки тоже вступила в колхоз одной из первых. Ее отец был председателем Большекачкинского сельского совета, ушел на фронт, в 1943 году на него пришла похоронка.
«Тяжело было с едой. В ход пускалось все: обдирали листья с липы, перемалывали их и добавляли немного муки, пекли «аляляйки», «тошнотики» из редьки или конского щавеля, ходили весной собирать оставшуюся в поле с прошлого года картошку… В свободную минуту молодежь собиралась у Маровых (Мироновых). У них и семья большая, и девок много. А главное, одна из Маровых – Мария – лихо играла на балалайке. Пели песни, плясали, играли в незатейливые игры. Летом собирались у кузницы».
Во время войны Мария Николаевна носила почту из Качки – туда-обратно 15 километров при любой погоде. Особенно боялась ходить она осенью между Качкой и Груздевкой. Дело в том, что во время войны появилось много волков. Анна, пройдя по Малой Качке, дожидалась почтальона из Быковки Нину Мельникову, и они вдвоем шли дальше.