Жизнь в полосочку, как… радуга

Когда-то, на заре туманной юности, прочитала я «Мгновения» Юрия Бондарева. Изящный такой томик. Но, само собой, запомнился он мне не оформлением, а той краткостью мысли, что, по Чехову, «сестра таланта». На талант, тем более такого маститого писателя, как автор «Берега» и других романов,я, понятно, не рассчитываю, но несколько миниатюр, вернее картинок из жизни, так и просятся на бумагу.

ВАСЬКА ПРИЗНАЕТ ТОЛЬКО «ДВОРЯНСКУЮ»

В деревенских магазинах теперь почти весь день безлюдно, зайдут за хлебом один-два покупателя, и опять продавец скучает. Вот и на этот раз у прилавка топталась всего одна старушка, разглядывая два стаканчика с йогуртом.

- А «Дворянская»-то колбаса есть? - обратилась она к молоденькой продавщице.

- Нет ее.Может, возьмете «Купеческую»? Сосиски сегодня свежие привезли.

- «Дворянскую» мне надо, - не отступалась бабуля, к слову, одетая более чем скромно. - Мой кот Васька никакую другую колбасу не признает. Йогурты я тоже ему взяла. Какие попало он есть не будет, вот эти любит.

НЕ ДАВАТЬ СЕБЕ «ОКИСЛЯТЬСЯ»

- Не давать себе «окисляться»! - эту вычитанную когда-то фразу она твердила, как заклинание в те дни, когда жизнь, по ее понятиям, казалось совсем невыносимой. Но, чего греха таить, удавалось это все реже и реже. По-хорошему завидовала людям с искрами жизненного оптимизма, неистощимой энергией. Ей казалось, что таких людей большинство, что они, в отличие от нее, никогда не скучают, не умеют раздражаться, давать волю нервам. Взять хотя бы этого умного человека, талантливого в своем деле, умеющего быть жизнерадостным. Вот уж он-то, точно, не позволит себе «окислиться», сумеет взять себя в руки, когда станет невмоготу.

Как-то раз в откровенной беседе услышала вдруг: «Вот вы говорите о моих возможностях, а ведь я уже не живу - доживаю. Что поделаешь - возраст…». Не сразу дошел до нее смысл этих слов, а когда поняла, что хотел сказать этот человек, восхитилась про себя: «Надо же! Как же он тогда жил, если и «доживает» так…».Она не нашла слов для сравнения.

«Не доживать, а жить!» - вот какому принципу надо мне следовать. А то: «Не окисляться». Это же просто. А ты попробуй вот так, как он… Еще не поздно, а?

«НО В СЕРДЦЕ НЕ СКУДЕЕТ НЕЖНОСТЬ…»

- Помнишь, у Тютчева: «Пускай скудеет в жилах кровь, но в сердце не скудеет нежность…»? Лучше не скажешь, правда? А ты знаешь, в каком возрасте он написал эту «Последнюю любовь»? Ему в то время было чуть ли не в два раза больше лет, чем тебе сейчас.

- Ну и что? Что ему еще оставалось делать, если не писать стихи?

- Но это не просто стихи - это его боль, выстраданные сердцем строки, это крик души, если хочешь. Ведь это просьба-молитва: «Помедли, помедли, вечерний свет, продлись, очарованье!»

- Так он что, был влюблен? В его-то годы?

- Но влюбился-то он, допустим, всего в 47 лет. Правда, Денисьевой в это время было только 24. Четырнадцать лет длилась, нет, точнее - горела любовь.

- Теперь так не умеют…

- А я не думаю так. Хочешь пример из сегодняшнего дня?

- Не надо, пожалуйста. Боюсь, что это будет не про меня…

ВОЗВРАЩАЙСЯ СЧАСТЛИВЫМ!

При каждой встрече она слышала от него бесконечные жалобы на неудачи, на несложившиеся отношения с товарищами, на работу, которая «выматывает все нервы». И только перед самым отпуском он сказал, что нынче непременно уедет отсюда куда глаза глядят, лишь бы не видеть ничего этого, хоть на месяц забыть обо всем.

…Попрощаться перед отъездом не удалось. Он позвонил по телефону, сказал, что уезжает. На вопрос, когда увидимся, ответил как-то неопределенно. И только там, у берега моря, вспомнил вдруг одну-единственную фразу из последнего разговора: «Возвращайся счастливым!» Почему она так сказала? Да и вообще, чтобы это могло значить? Похоже, даже не обиделась на то, что так неожиданно уехал, не спросив, а когда у нее отпуск. Она, кажется, что-то говорила об этом.

Вернувшись домой, нашел в почтовом ящике записку. «Мне все время кажется: во всех своих неудачах и бедах ты кого-то обвиняешь. А если это я? Хочу, чтобы ты был счастливым. Прощай, я уехала из этого города. Навсегда».

Галина КРАСНОВИДОВСКАЯ