В память о И.Н.Соколове

Он один из тех людей, кто искренне любил свой город, безупречно выполнял свои обязанности на работе, был открыт всему новому и интересному.
В преддверии этой даты к нам в редакцию пришла супруга Ивана Николаевича Валентина Васильевна. Она преподнесла нам в подарок книгу Ивана Соколова «На Родине Шишкина». Безусловно, этот дар стал для нас ценным подарком, ведь Иван Николаевич на протяжении 40 лет был нашим преданным читателем и автором. Он часто писал в нашу рубрику «Беседка откровения», в нашей газете единственный раз в 1999 году был опубликован его рассказ «Лазоревы цветы». В «Новой Каме» было напечатано более 15-ти очерков об участниках Великой Отечественной войны и истории города. 
В память о Иване Николаевиче мы вновь почти через 20 лет публикуем его рассказ-быль «Лазоревые цветы.»
«Героиня рассказа И.А.Бунина «Холодная осень» после многих лет скитаний и лишений спрашивала себя: что же все-таки было в моей жизни? И отвечала: только тот холодный осенний вечер, остальное – ненужный сон. Тот вечер она провела с женихом, восхищаясь звездным небом, свежестью морозного воздуха, ощущая силу и красоту молодости. Утром любимый уехал. Через месяц был убит.
…Каждый мыслящий человек в часы раздумий о смысле жизни просматривает ее отрезки и ставит оценки. И находит свой звездный час – свой осенний или весенний вечер. Мой дед Иван Николаевич Бурмистров очень часто вспоминает свои Лазоревые цветы – яркие эпизоды долгой жизни. Беседы старших служили тогда основным источником информации о законах, тайнах, загадках природы, о добре и зле. То, что повторялось часто, врезалось в детскую память.  
… Вот дед на деревенских посиделках (по-современному – на дискотеке). Но вперед не проходит, а садится на пороге у двери (стыдно: лапти худые). Но и в рваных лаптях он нашел невесту. Сыграли свадьбу. Молодоженам справили домишко о двух окошках, выделили горластого петуха. Неутомимый и жадный в работе, дед все добавлял по новому бревнышку к избушке. В списки кулаков не попал, но жил относительно зажиточно. Все у него ладилось и давалось легко. За честность и справедливость избирался церковным старостой. 
Иногда вспоминал старого барина Родионова, сосед которого имел дочь Зинаиду. Лев Толстой, будучи студентом Казанского университета, влюбился в нее. Но любовь не состоялась. Надгробие Зинаиды с трогательной подписью сохранилось в целости и невредимости и до нашего времени. 
В этом селе с неизменившимся названием Никольское – удивительной красоты церковь. Она пострадала от времени и дикого людского вмешательства, но колокола остались в полной сохранности. Ныне церковь работает и медленно реставрируется. 
На Родионова работало несколько деревень. Деревню Аграмаковку в 120 хозяйств барин выиграл в карты. Два паровых двигателя на колесах, сноповязалка, конный завод с породистыми лошадьми (лошади содержались в добротных каменных конюшнях под железной кровлей), мукомольная мельница по выработке высших сортов муки, машинная молотилка – все содержалось в деревнях Родионова в образцовом порядке. Двухэтажный барский дом с колоннами, высокой закрытой террасой и открытым балконом имел выход в большой тенистый парк с вековыми деревьями, к пруду. Сейчас в здании – средняя школа, а от парка остались одни окомолки. Рядом с домом был фруктово-ягодный сад, там находилась теплица, оранжерея. Перед смертью барин вызвал управляющего и приказал принести все долговые подписки крестьян. Он их взял и сжег. 
Незатейливые рассказы деда бередили детскую душу. Вызывали восхищение успехи деда, когда снопы в его руках рассыпались, как карты у хорошего шулера. Свою функцию при обмолоте хлебов дед выполнял с такой четкостью и быстротой, что другие звенья иногда не успевали и умоляли утихомирить ретивого задавальщика. 
Но чаще говорил дед о Лазоревых цветах. «Как цвели, как цвели лазоревы цветы!» − любил он повторять в связи с другими воспоминаниями или совсем уж неожиданно. Трудно сказать, когда это было, и почему они были ему так памятны. Говорил он о Лазоревых цветах любовно, лицо светлело и осенялось радостью. Но меня тогда они как-то не трогали. 
Трехлетним мальчиком вижу себя с матерью, мы идем на дневную дойку. Природа кругом благоухает, пастух под большим кустом калины сидит, ковыряется в трубочке, куст весь в белом цвету. Запах калины остался в памяти на всю жизнь. 
Но вот с возрастом стал чаще вспоминать рассказ о Лазоревых цветах, размышлять о том, что крестьяне жили не только мыслями о снопах и охапках сена. Находилось место и для понимания красоты окружающего мира. 
У каждого из нас есть свои Лазоревые цветы, при воспоминании о них на душе становится легко, светло и тепло. А кто еще не встретил в жизни своих Лазоревых цветов, обязательно встретит».