Расстрелян был, но не убит

Между тем, здесь находится могила партизан, отдавших свои жизни за счастье народное, за cоветскую власть.

Сохранились воспоминания красногвардейца Андрияна Паркова, записанные полсотни лет назад елабужанином Михаилом Абзяновым.

«Это было в 1918-м. Мы, солдаты-фронтовики, вернувшись домой, не могли мириться с тем, что в селе нашем хозяйничали кулаки. Не-спокойно было и в окрестных селах. Опираясь на бедноту, создали боевую дружину, организовали комитет бедноты, во главе которого встал революционный матрос Михаил Силкин. Жизнь вскоре пошла по новому руслу.

Мы бывали в других селах и деревнях. Молодой республике, фронту нужен был хлеб. Однажды в Лекареве кулаки и их приспешники нас разогнали, избили. Дня через два мы снова вернулись туда, созвали народ в школу, объяснили обстановку. К вечеру получили необходи-мое зерно. Через несколько дней такую же операцию провели в селе Армалы. Случайно, трагически погиб тогда наш вожак - боевой мат-рос Силкин. Председателем комитета бедноты был избран Никита Перусов.

На местах налаживалась, укреплялась новая власть. Но вот в августе белые заняли Елабугу. В тот же день темным вечером танайские ку-лаки, родственники белогвардейцев, подняли мятеж, схватили многих дружинников и бедняков-активистов. Продержали ночь под замком, а утром вооруженные конвоиры погнали нас, восемнадцать человек, в Елабугу. Сказали: в тюрьму.

Прошли лес, видим - навстречу мчится на коне офицер Васька Белков, братья которого стали снова верховодить в селе.

- Куда вы их? - спрашивает.

- К вам ведем, в штаб.

- А ну, давай сюда список.

Брат его, новоиспеченный «военный лидер», подал список арестован-ных.

- С праздником, Григорий! Три шага вперед!

Грянул выстрел. Григорий упал.

- Костин Трифон! Выходи!

Вышел на смерть и третий дружинник - Константин Перусов, родной брат председателя комбеда. Тогда, смяв конвой, дружинники бросились к лесу.

- Бей их! - раздалась команда.

Поднялась беспорядочная стрельба. Все полегли. Упал и я, притво-ряясь убитым.

- Возвращайтесь в Танайку, - приказал конвоирам белогвардеец, когда все было кончено. - Всех подозрительных отводить в лес и рас-стреливать.

Через некоторое время я поднялся. Сердце кровью обливается - лежат вокруг бездыханные тела товарищей.

- Парков, ты разве жив? - услышал я голос.

Раненый встал с земли Семен Загуменнов. Только двое нас из восем-надцати остались в живых».

До леса было рукой подать. Около месяца скрывался Андриян Фе-дорович, ждал освобождения Елабуги. А потом - снова борьба: воевал под Заинском, у Набережных Челнов, откуда с элеватора под огнем вывозил хлеб, так необходимый стране. Отступал. Ранен был недалеко от своего села. Лечился в Казани, Нижнем Новгороде и снова воевал под Камышином, и Царицыном.

...В 1929 году танайские бедняки объединились в сельхозартель. Соб-рали лошадей, свезли в одно место телеги, деревянные сохи и бороны. Первым председателем стал Андриян Парков, которому доверяли, на которого смело могли положиться. Через три года, когда колхоз укрепился, старого партизана, коммуниста избрали председателем сельсовета. И на этом высоком посту он пробыл девятнадцать лет, вплоть до 1957 года, когда ушел на пенсию. Только и был перерыв - в годы Великой Отечественной войны, когда снова пришлось защищать Родину, народную власть.

- Всякое бывало, - задумавшись, говорил Андриян Федорович. - Кулацкие обрезы не раз смотрели в лицо. Гражданская война. Отечественная... И не зря боролись. Осуществилась мечта. Твердо шагает по земле наша смена.

Да, в твердые, верные руки передана эстафета красных партизан. Старший сын Паркова Иван погиб в борьбе с фашистскими захватчика-ми; младший Михаил, был танкистом.

Константин Перусов, как уже говорилось, погиб в памятный августовский день в числе шестнадцати. Позднее были расстреляны и его братья Никита (председатель комитета бедноты) и Алексей. Жена Алексея Анастасия долгое время работала в колхозе. Ее дочь Мария Перусова ударным трудом завоевала почет и уважение колхозников. Была лучшим кролиководом в республике. А затем перешла на отстающий участок - свинаркой.

Далеко от нас то время, когда шли классовые бои, обновлялась крестьянская жизнь. И как память о нем - обелиск, братская могила, о которой написано:

«Тут всех их с честью схоронили.

И много лет прошло с тех пор,

А люди ходят к их могиле,

Вблизи села в сосновый бор.

Там скромный памятник стоит,

На нем и надпись - кто убит».

К сожалению, автора этих строк мне установить не удалось. Зато могу предоставить два отрывка из стихотворения хорошо известной елабужской поэтессы, уроженки Танайки Антонины Силкиной. Оно, как и многие другие ее произведения, щемящее-трогательно пронизано любовью к родным местам и их истории.

«Оживает история.

Как наяву вижу гордые, светлые лица.

Восемнадцатый год…

Все в огне и дыму.

Нам такое лишь может присниться.

***

Все навечно запомнил

Танаевский бор,

И земля, и лесная поляна.

Эхо звонкое слышится здесь до сих пор:

«За советскую власть, партизаны!».

Галина КУЗНЕЦОВА