Памяти моей однокурсницы

Родилась она недалеко от Казани, на правом берегу матушки-Волги. Родители в дочке души не чаяли – ребенок не просто долгожданный, но и единственный, поздний, хорошо, что Бог сжалился над ними, подарил такое сокровище. Не могла надышаться на нее и бездетная тетя, жившая в доме по соседству.
А девочка, чувствуя безоглядную любовь родных, старалась ничем не огорчать их: отлично училась, отлично вела себя в школе, отлично… Словом, не ребенок, а чудо. И в педагогическом училище, куда Люда поступила после окончания деревенской восьмилетки, она оставалась такой же, городская жизнь с ее всевозможными соблазнами ничуть не отразилась на ней, скромнице и отличнице.
Одно беспокоило родителей и тетю – на выходные Людочка приезжала домой, а это было небезопасно, поскольку несколько километров от Верхнего Услона ей приходилось добираться одной. Однако в этом девушка не видела ничего страшного, ведь кругом родные места, свои люди.
Как-то, уже на третьем курсе, она перед отъездом из дома взяла у родителей деньги, чтобы купить себе в городе пальто, намереваясь сделать это в ближайший понедельник. В яркий сентябрьский выходной девушка вышла из дома, и с тех пор живой ее не видели.
Поиски длились довольно долго, пока в милицию не сообщили о том, что недалеко от берега Волги местные жители обнаружили холмик, присыпанный ветками и ярко-желтыми осенними листьями. Здесь и обнаружили тело девушки с ножевыми ранениями, были сильно изранены и руки – похоже, она защищалась от преступников. Денег в сумке не оказалось.
Милиция сбилась с ног, как говорится, но найти убийц ей все не удавалось, поскольку все следы были смыты нескончаемыми осенними дождями. Следствие зашло в тупик, а вскоре и вовсе было прекращено.
Надо ли говорить о безутешном горе родных? Забросив все дела, они только и делали, что молились. Церковь стала их домом, откуда они уходили лишь на ночь. Однокурсники и классный руководитель Анна Ивановна, как могли, старались помочь родителям справиться с бедой. Но чем тут поможешь?
…Прошел не один месяц. Внезапно в деревне слег еще не старый пастух. Врачи не могли определить причину его болезни, а тот в горячечном бреду все борматает о какой-то девке, которая смотрит на него, смотрит день и ночь, не давая уснуть. На просьбы покинуть его она якобы по-прежнему стояла рядом, уговаривая сознаться в чем-то. Расспросы близких ни к чему не привели, но имя девушки все-таки прозвучало: Люда.
И вновь за дело взялась милиция. Были скрупулезно опрошены все, с кем больной общался примерно полгода назад, с кем пас колхозное стадо в тот черный день. Один из «сотоварищей» не выдержал и сознался в убийстве, которое они совершили вдвоем. А ради чего? 
Оказывается, тетя покойной в разговоре с соседкой проговорилась: «Мы вот Людочке хотим подарок сделать на день рождения. Собрали денег, пусть купит себе хорошее, дорогое пальто. Поедет завтра на учебу в Казань, там и купит». Этого было достаточно, чтобы пастухи задумали недоброе, надеясь разжиться крупной, по их понятиям, суммой, которой хватит не только на опохмелку.
На допросе выяснилось, что девушка, заподозрив неладное, предложила отдать им деньги, но преступники побоялись, что она, зная односельчан в лицо, донесет куда надо. И тогда в ход пошли ножи… К слову, один из злодеев вскоре умер в страшных муках, отгоняя от себя ту, чью жизнь погубил ради выпивки, а другой, просидев несколько месяцев в тюрьме, вышел оттуда совсем невменяемым.
…Людмила, Люда, Людочка… Ты стала бы замечательной учительницей, прекрасной опорой своим матери, отцу и тете, которые дожили свой век в тоске по тебе. А ты ушла, не познав всего этого, не познав даже радости первой любви. И всего этого тебя лишили подонки, которым, надеюсь, не оказалось места даже в аду.
Твое светлое имя, моя однокурсница, вот уже без малого полсотни лет носит моя дочка, храни ее Господь.