В Елабужском районе не хватает невест

Там нет ветврача, в другом месте - инженера, механика. В агрофирмах «Новый Юраш», «Яшь куч» да и во многих других хозяйствах не хватает местных доярок, которых приходится привозить «со стороны».

Начну с картины, которую, к сожаленью, доводилось наблюдать не раз. Приезжаешь, бывало, в хозяйство, а руководитель мрачнее тучи:

- Опять некому коров доить! Одна загуляла, у другой ребенок заболел, третья… И так уж чуть ли не по графику конторские доят коров. Беженцы просятся на работу, придется принять, хотя какой от них толк? С механизаторами еще как-то обходимся, в самое горячее время их из города присылают на подмогу. А вот на фермах с рабочими руками трудно, не будут же к нам из города ездить доярки и телятницы.

…Если верить очень уважаемому и всезнающему Владимиру Далю, слова «дефицит» в нашей речи в то время, когда он жил, не было вообще, напрасно будете искать его в «Толковом словаре живого великорусского языка» этого автора. Появилось оно, понятно, позже, и теперь даже младенцу известно, что означает столь распространенное выражение. Вообще-то я его понимаю просто: нехватка, потому что нечего прикрываться иностранными терминами, когда речь идет о собственных недостатках, от этого их меньше не становится.

Беда в другом: слово прочно «прописалось» теперь и в деревне, не говоря уж о высоких трибунах, с которых нет-нет да и «затрубят» о дефиците механизаторов и доярок, называя их помудренее - «мастера машинного доения». Их нехватку на полях и фермах в последние годы пытались восполнить с помощью приезжего народа, для которого, опять же, придумали определения «беженец», «переселенец». Между тем, это зачастую не так. Не случайно по наводке этих, простите, новоселов нередко случаются и кражи, и другие преступления, в том числе самые тяжкие.

Дело доходило до неслыханного: в одном из елабужских сел несколько лет назад оказалась доярка, зараженная такой нехорошей болезнью, от упоминания которой лучше воздержаться, поскольку нашу газету читают и дети. Нет, я не ханжа, но зачем, спрашивается, принимать на перевоспитание не совсем молоденькую бабенку, которую где-то споили, развратили, а потом поселили в такие места, где о болезнях, связанных с именем Венеры, сроду не слышали? Хорошей доярки из нее все равно не получится, не говоря уж о том, что и число бобылей (о них чуть позже) не уменьшится. Кому захочется взять в жены такую «прелестницу»?

Пьяные дебоши тех, для кого на этой земле нет ничего святого, нередко доводят до поножовщины, убийства. Не буду приводить статистику, ею и так пестрят все периодические издания, не исключая нашу районную газету.

***

Нередко приходится слышать, что отток молодежи в город прекратился, что теперь, мол, там никого не ждут с распростертыми объятиями, не дают квартиры, а за отдельную комнату в общежитии молодоженам надо отдать чуть ли не ползарплаты.

Возможно, оно и так, но посмотрите, кто едет по пятницам и субботам в переполненных автобусах и автомашинах в те же Старые Юраши, Татарский Дюм-Дюм, Большое Елово и другие села района. Не только студенты (их как раз не так уж и много), а молодые ребята и девчата, что по воскресеньям, нагрузившись до отказа деревенскими харчами и прихватив вдобавок тысячу-другую рублей у родителей-пенсионеров, возвращаются в город.

Согласна, многие парни, отслужив положенный срок в армии, приезжают работать на малую родину. Однако через год-два и они, бывает, сматывают удочки по той простой причине, что… не на ком жениться. За минувший год (да и предыдущий тоже) в Старом Куклюке, к примеру, не было сыграно ни одной свадьбы.

Загляните в любой деревенский клуб и увидите такую картину: парней здесь в несколько раз больше, чем девчат. Картина совсем не такая, как в той песне: …«на десять девчонок по статистике - девять ребят», а совсем другое демографическое неравновесие.

Оставимся юношам не позавидуешь - некоторые из них обречены на вечное одиночество. Не потому ли только на одной из лекаревских улиц я посчитала около десятка бобылей? Такое же положение можно наблюдать и в некоторых других селах. А «бобыль» - это не всегда безземельный одинокий крестьянин-бедняк, как подсказывает нам толковый словарь С.Ожогова, а чаще всего горемычный (не всегда горький) пьяница.

Это сейчас им где-то под сорок или больше, а ведь не так давно, не осмелившись искать себе пару где-то подальше (это сделали те, кто поактивнее), каждый из них еще надеялся на личное счастье.

Горькую судьбу этих потенциальных женихов скрашивает (простите за тавтологию) горькая подружка в белой косынке, как нередко называют поллитровку. Это и неудивительно, ведь «поговорить» с ней можно в любое время дня и ночи. Закрыт сельмаг? Не беда. На «точке» в любой момент предложат «снять», даже в долг дадут если не водку, самогон, то бражку или еще какой суррогат. Не знаете, что такое «точка», или уже догадались? Правильно, это торговая точка, отоваривающая спиртным, цены на которое ниже, чем в «райповских» магазинах. Доподлинно известно, что их владельцы не брезгуют и краденым, принимая его в обмен на жидкую валюту. Впрочем, это тема другого, не менее важного разговора.

А пока вернемся к тому, что руководители отдельных сельхозпредприятий сбиваются с ног в поисках подмены на время декретного отпуска доярки. То же - при выходе животноводов на пенсию, хотя зарплата доярки кое-где («Колос», «Новый Юраш», Яшь куч») достигает 25-30 тысяч рублей в месяц. Выпускники школ по-прежнему «туго» идут на ферму. Но где же ее взять, эту доярку или телятницу?

Руководители нередко думают только о сегодняшних, даже сиюминутных заботах. Мало кто всерьез размышляет не только об отдаленном, но и даже о ближайшем будущем. Вот и ответ на вопрос.

Ведь в тех селах, где руководитель работает с заглядом вперед (не хочу употреблять заумного слова «перспектива»), где для молодых созданы мало-мальские условия для труда и жизни, где им «светит» жилье, выпускники все-таки идут на фермы. И остаются, потому что их сумели заинтересовать, и не только материально.