В Елабуге почтили память жертв Чернобыльской катастрофы

Взрыв на Чернобыльской атомной электростанции стал самой страшной техногенной катастрофой XX столетия, унесшей десятки тысяч жизней. С первых дней после аварии с ее последствиями боролись работники станций, пожарные и прибывшие на помощь военные. 

− Тяжело что-либо говорить в этот день. Каждый год мы с вами встречаемся на этом мемориале, построенном по республиканской программе. Хорошо, что есть место, где мы можем почтить память ушедших. Однако все это уходит в историю, и находящееся здесь подрастающее поколение, должно хранить эту память и не совершать прошлых ошибок, − сказала заместитель руководителя райисполкома по социальным вопросам Людмила Рыбакова и зачитала обращение в честь этой даты главы района Геннадия Емельянова. В нем он отметил вклад ликвидаторов аварии, которые ценой своего здоровья и жизни предотвратил дальнейшее распространение радиации. 

Также на митинге выступил и председатель Елабужского отделения Татарстанской республиканской общественной организации инвалидов «Союз «Чернобыль» Павел Абдулгафаров: 
− 32 года назад в верховьях Днепра рядом с Припятью прогремел мощный взрыв – это взорвался 4-й реактор Чернобыльской атомной станции. С первых минут на борьбу с последствиями были брошены 300 тысяч человек со всего Советского союза: спецперсонал, военнослужащие химических войск. Сегодня в Елабуге и районе проживает 69 ликвидаторов аварии, а изначально их было – 147. Мы мечтаем, что когда-нибудь в этом сквере появится стена с их фамилиями. Честь и слава героям, заслонившим собой весь мир! 
Всех погибших почтили минутой молчания и возложили цветы к памятнику. 

Елабужанин Камиль Ханнанов отправился в Чернобыль из Нижнекамска. 
− Нас – группу из восьми человек – направили в мае 1986 года. Мы все поехали добровольно, хотя и прекрасно знали об опасности ядерного излучения. Но кому-то ведь надо было устранять последствия аварии. Мы работали на машинах: кто – на бетоновозе, кто – на миксере, а кто-то – на самосвале. Нам пришлось вывозить зараженную землю, привозить гравий и бетонную смесь. Жили в здании какого-то училища. Местных жителей на тот момент в округе уже не осталось, за исключением двух-трех стариков, которые жили ниже возле причала, − рассказал он. 
Поделились с нами своими воспоминаниями и другие участники ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. 
ИВАН ВОРОБЬЕВ 

На ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС Ивана Васильевича призвали в январе 1987 года. 
− В Тоцке нас обучали профессии химика-разведчика. В Чернобыль ехали через Коростень. Привезли нас всех в село Новая Радча – это примерно в 70-ти километрах от АЭС, рядом расположилась воинская часть. Через 4-5 дней состоялась первая поездка на станцию. Направляли всех по списку: кого − на реактор, кого − на очистку Припяти. Вставали в 5-6 часов утра и отправлялись на работу. Ездили через день, дневная норма радиации составляла 0,6 бэр. 
Мы работали в Припяти, и было немного жутко от мертвого города. Он стоял абсолютно без повреждений, но был абсолютно пустой. Нас переодевали в новую форму прямо на рабочем месте. Поверх формы надевали черный костюм – для иностранных журналистов, на сапоги – чулки от формы химзащиты. Трудились целый день с 7 утра до 5 часов вечера, обедали в Припяти. По возвращении в часть строем отправлялись в баню. На выходе давали новую форму, а затем – ужин. Первые дни мы задыхались от кашля, горло «драло» три дня, а потом прошло. 
Наша войсковая часть относилась к Прикарпатскому округу, в военном городке все располагалось в палатках: казармы, гауптвахта, склады. Случались и нарушения: пьянки, пререкания с начальством, нарушение формы одежды. В одиночку ходить по плацу нам тоже не разрешалось. 
Через неделю пребывания мы сдавали кровь на анализ, а еще через неделю 5-6 человек увезли – то ли на лечение, то ли домой. После того, как я набрал дозу 18 бэр, три раза ездил на железную дорогу дезактивировать цистерны. Мне обещали дать об этом справку, но так и не дали. С 1 апреля я ездил старшим на поливальной машине, на которой мы поливали дороги. Через две
недели прибыла нам замена, и мы вернулись домой. На работу потом пришли благодарственные письма и грамоты, а в августе 2015 года мне вручили медаль «Ликвидатору аварии на Чернобыльской АЭС 1986-2011 гг.». 

БОРИС ИВАНОВ 

Ликвидировать последствия катастрофы на ЧАЭС Бориса Ивановича призвали из Елабуги в конце июня 1987 года. 

− Меня забрали прямо с объекта в Мамадыше, прислав машину. В тот же день в военкомате я прошел медицинскую комиссию, и уже на другой день, с утра, на автобусе нас, группу елабужан, отправили в Казань. Там нас сразу привезли на вокзал, а далее − в Тоцк, где нас обучали работать на «мойке». Эта дорогая техника так и осталась в Тоцке, чтобы не вышла из строя, а мы на ней стирали свои гимнастерки и старую одежду. 
Затем нас перевели в сибирский полк, в котором мы месяц занимались переподготовкой. Загрязненную одежду уже не стирали − выдавали новое белье, и технику не губили. 
В первый заход на крышу 4-го блока мы в очередной раз меняли там кровлю. 
Пребывать там разрешалось не более 45-ти секунд. За день получали от 0,3 до 0,4 бэр. Нам сообщили, что нельзя получать более двух рентген в день, норма – 0,5 бэр. 
На крыше я был около 20-ти раз. Как-то собрал аппетитные грибы – белые, рыжики, но меня заставили их выбросить. А местные жители их спокойно собирали и, видимо, ели. Я получил с ними огромную дозу облучения. 
На станцию нас возили на «ГАЗ-66» под тентом, и только в зоне пересаживали в «Урал». Кормили, как говорится, на убой. Ежедневно – утренняя пробежка, развод, переодевание в новую хлопчатобумажную одежду. Как только ликвидаторы набирали крайний порог радиации, их тут же отправляли домой.