В Елабуге работает служба психологической поддержки мобилизованных и их семей

Моральная помощь в таких ситуациях важна не меньше, чем материальная или гуманитарная, говорят специалисты. 

Такой услугой воспользовалось более 230 военнослужащих, более 200 их родственников. В Елабуге эту работу ведут 3 психолога: в МЦ «Барс», психоневрологическом интернате и Елабужской ЦРБ. Одна из них Надежда Халикова, психолог высшей квалификационной категории, специалист из ЦРБ. 

До мобилизация Надежда Ивановна была психологом в поликлинике, работала с призывниками. Трудовой опыт Надежды Халиковой солидный: только психологом уже 17 лет, а общий стаж в системе здравоохранения почти 30 лет. Ровно год назад ее кабинет психолога переименовали в кабинет медико-психологического консультирования. 

‒ Чаще всего ко мне обращаются с реакциями горя, кошмарными снами, бессонницей либо зависимым поведением, − констатирует психолог Надежда Халикова. 

Спокойная и умеющая держать себя в руках сейчас, она вспоминает, как ей было непросто в самый первый раз, даже несмотря на внушительный опыт работы. Это было полтора года назад, когда Надежду Ивановну направили в семью, где на СВО погиб сын. 

‒ Честно, мне было не по себе. И хотя я была не одна: со мной вместе поехали мои коллеги из станции скорой помощи, сотрудники городской администрации, военкомата, но мне было сложно. До этого подобной практики у меня не было. У женщины шоковое состояние. После того, как матери сообщили о гибели ее сына, надо как-то подобрать нужные слова, интонацию... в такой напряженной ситуации это непросто. На тот момент это был первый такой случай в Елабужском районе, − вспоминает Надежда Халикова. 

После этого выезда Надежду Халикову начали приглашать в стационар для консультаций. Здесь находились воины СВО: раненые или же те, кто прибыл в отпуск, на реабилитацию. А в июне прошлого года в здании поликлиники Елабужской ЦРБ на 7 этаже открыли кабинет медико-психологичекого консультирования. 

‒ Прием ведется следующим образом. По звонку заведующего отделения я принимаю того или иного мобилизованного, либо кого-то из его родственников, кто нуждался в помощи. В основном же принимаю таких пациентов по запросу терапевтов или наркологов. Эти специалисты отправляют их к нам на диагностику. Не только я, а любой другой психолог сначала тестирует, потом прорабатывает ситуацию. А они бывают самые разные. Кошмарные сны, например. На моей практике был один боец, который винил себя в том, что он жив, а его товарищи погибли. Никак не мог справиться с этим чувством, − рассказывает психолог из поликлиники. 

Некоторые мобилизованные, как показывает практика, заливают травмы алкоголем. Не могут самостоятельно справиться со своим состоянием. 

− Мы прорабатываем все эти ситуации. Гораздо сложнее, когда боец не раскрывается. И, чаще всего, побывавшие на СВО, закрыты. Многое держат в себе. Что касается жен и матерей, то, как правило, ко мне за помощью обращаются те, которые не владеют информацией. То есть их родственник числится без вести пропавшим. Их охватывают панические атаки, либо они живут в состоянии тревог. Мы проводим психокоррекцию, консультацию и помощь, − рассказала Надежда Халикова. 

По результатам тестов, психолог поликлиники может определить и необходимость в медикаментозном лечении. Тогда уже к реабилитации подключается психотерапевт.