Между фронтом и наукой: как эвакуированные учёные работали на победу в Елабуге

Елабуга в 1941–1944 годах превратилась в крупный научный центр: в наш город были эвакуированы ведущие ученые Ленинградского и Воронежского университетов. Здесь, вдали от фронта, они продолжали свои исследования, преподавали и внесли неоценимый вклад в победу и развитие советской науки.

Начало эвакуации: путь в тыл

Летом 1941 года, когда фашистские войска приближались к Ленинграду, было принято решение эвакуировать научные кадры в глубокий тыл. Руководство Ленинградского государственного университета (ЛГУ) поручило проректору Виктору Амбарцумяну организовать филиал университета в Елабуге. Ученым выделили целый эшелон из 24 товарных вагонов, в которых разместились около 150 человек, включая 70 научных сотрудников, среди которых были академики, члены-корреспонденты АН СССР и десятки профессоров.

Путь в Елабугу был трудным: город находился вдали от основных транспортных путей, и последнюю часть пути пришлось преодолевать по воде. Елабужане встретили ленинградцев с теплотой, предоставив им жилье и помещения для работы.

Научная работа в условиях войны

Несмотря на бытовые трудности – нехватку еды, дров, электричества – ленинградские ученые сразу приступили к работе. Основные исследования велись в области оборонного комплекса. Например, в 1941–1943 годах Виктор Амбарцумян разработал теорию рассеяния света в мутных средах, которая помогла советским подводникам. А один из ведущих физиков страны Владимир Фок занимался теорией распространения радиоволн, что было критически важно для связи и радиолокации. Его работы по дифракции радиоволн легли в основу технологий, использовавшихся для обороны Ленинграда, а позже были удостоены Государственной премии (1946).

Его коллега – физик-люминесцентщик Федор Клемент создавал материалы для военной техники, а позже основал Тартускую школу физиков- люминесцентщиков, которая обрела всемирную известность.

Владимир Смирнов, математик с мировым именем, работал над пятым томом своего знаменитого «Курса высшей математики», который впоследствии стал настольной книгой для нескольких поколений ученых.

Наука, искусство и быт

Условия жизни были суровыми, а зарплаты ленинградцам хватало лишь на самое необходимое, но дух коллектива оставался крепким.

Особенно запомнился елабужанам «Драмбалоп» – самодеятельный театр драмы, балета и оперы, созданный учеными. Они ставили спектакли, исполняли арии из опер, а сборы от концертов передавали в Фонд обороны.

Известно, например, что математик академик Смирнов прекрасно играл на рояле, профессор астрономии Шаронов (сын известного певца Мариинского театра) исполнял арии из опер.

Сын Федора Клемента так вспоминал о годах, проведенных в эвакуации: «В Елабуге мы жили в деревянной избе, с большой русской печью, в ней и готовили обед. Первый год электричества не было, и освещали комнату керосиновой лампой. Воду носили из колодца, за три квартала от дома, чаще всего это делал отец, который умело управлялся с коромыслами. А зимой, когда устанавливался санный путь, отец брал в институте лошадь, и мы всей семьей отправлялись в лес за дровами… Отец не гнушался никакой крестьянской работы – зимой дрова, летом для институтских лошадей надо было накосить сена. На камских лугах институту отводили большой покос, и вся профессура с косами и граблями работала на покосе».

Позже Виктор Амбарцумян писал в Елабугу: «Я горжусь замечательными результатами труда Елабужского филиала Ленинградского университета. Большое спасибо вам, елабужанам, за содействие и внимание к советской науке... Это действительно было время суровых подвигов и высокоморальных взаимоотношений».

Воронежский университет в Елабуге

В 1942 году в Елабугу прибыли и преподаватели Воронежского университета. Они разместились в здании учительского института (ныне это главное здание Елабужского института КФУ) и тоже продолжили учебную работу. Несмотря на малочисленность (всего 56 студентов и 43 преподавателя), воронежцы вели активную научную деятельность. Например, заведующий кафедрой физиологии животных и человека Иван Журавлев помог мясокомбинату наладить изготовление ряда фармацевтических препаратов, в том числе гематогена. Кстати, в 20-х годах прошлого века он работал в научной лаборатории академика Ивана Павлова под Ленинградом.

Его коллега Александр Палкин, эксперт в области неорганической химии, консультировал местную артель «Промкомбинат» по организации производства спичек. Работники кафедры органической химии возобновили производство стрептоцида, а доктор биологических наук Дмитрий Петров (специалист в области цитологии, генетики и селекции растений) удивил местных жителей научным подходом к экономии посевного материала. Он посоветовал сажать картофель не клубнями, а глазками. К удивлению многих, картофель взошел, хотя урожай получился не особо большим.

Наследие елабужской эвакуации

После войны многие «елабужские» ученые стали академиками, лауреатами государственных премий, героями социалистического труда. Их имена увековечены на монетах и банкнотах:

• Владимир Смирнов изображен на памятной монете в честь 275-летия СПбГУ.
• Виктор Амбарцумян –  на армянской банкноте в 100 драм.
• Владимир Фок, чьи работы по квантовой теории поля были отмечены Ленинской премией (1960), вошел в историю как ученый, чьи идеи сравнивают с открытиями Эйнштейна и Бора.

А Елабуга навсегда осталась в их памяти как место, где, несмотря на войну, наука не просто выжила, но и совершила прорыв.

Послесловие

История елабужской эвакуации – это история мужества, преданности науке и взаимовыручки. Ученые, пережившие здесь трудные годы, не только внесли вклад в победу, но и заложили основы для послевоенного развития советской науки. Их имена должны остаться в памяти потомков как символ стойкости и интеллектуального подвига.

«Берегите следы Человека на песке времени!» – эти слова академика Владимира Смирнова звучат сегодня как напоминание о том, что даже в самые темные времена свет науки не гаснет.