Елабужанин нашел могилу своего отца спустя 60 лет [+ фото]

Только осенью 2005 года после долгих поисков отыскался след отца, и я, уже пенсионер и дедушка, смог положить на братскую могилу, где он покоится вечным сном, цветы и ска­зать последнее «прости».

Наша семья проводила на фронт пятерых родных брать­ев мамы, ее сестру Сайму, папу Фахрази, его брата и двух зять­ев - мужей сестер мамы. Из десяти человек с войны вернулась лишь Сайма апа, остальные сло­жили головы за свободу и незави­симость нашей Родины.

Отец был удивительно трудо­любивым человеком, работал заместителем председателя колхо­за «Путиловец» села Муслюмово. На его ответственности была свино­ферма. Помню, как меня, семилетнего мальчишку, мама посылала к отцу с обедом, говоря: «Беги к от­цу на ферму, накорми, пока обед горячий». Это поручение я считал для себя большой честью.

Как члену партии и хороше­му работнику, отцу дали бронь, и он до осени работал в родном колхозе. На фронт отца призва­ли 31 октября 1941 года. В фев­рале-марте 1942-го он проходил в Казани кратковременные во­енные курсы. Вызывал туда ма­му. Вернувшись домой она сказала: «Отца ва­шего проводила на фронт вто­рой раз. По прибытии на место обещал написать письмо. По­ехал под Москву».

Со слов мамы, за лето 1942 года от папы было два письма. К сожалению, мы не обратили внимания, откуда они шли. Больше от от­ца никаких известий не было.

После окончания войны мама обращалась в Муслюмовский райвоенкомат, который отправлял от­ца на фронт. Но ничего о его судьбе узнать так и не удалось. Только в 1947 году нам сообщили, что Фахрази Кашапов значится пропавшим без вести в марте 1942 года. Где, при каких обстоятельствах пропал па­па, выяснить не удалось. Но наша семья надеялась на чудо, на то, что он жив, попал в плен... Ведь бы­ли случаи позднего возвращения солдат из плена.

С годами, взрослея, я смог оценить серьезность вопроса. Понял, что отца надо искать. Ма­ма умерла от болезней в 1968 году в возрасте 56 лет. Про­стая колхозница, она нам, троим детям, сумела дать высшее обра­зование. Помню завещание мамы найти место гибели отца и совер­шить мусульманский обряд.

Снова сел писать запросы. В октябре 1969 года из Центрально­го архива Министерства оборо­ны сообщили, что «ваш отец Ка­шапов Фахрази Шарафутдинович значится пропавшим без вести в марте 1942 года». При­шлось написать, что это неправ­доподобно, что в это время он на­ходился на учебе.

Поиском данных об отце я занимался периодически, но вплотную - когда вышел на пенсию. Несколько раз ездил в Татвоенкомат. Однажды меня принимал подполковник Р.Калимуллин. Он дал дельный совет: выяс­нить, откуда пришло последнее письмо отца. Приезжая в Муслюмово, и встречаясь с родными по линии отца, я старался это выяс­нить. И мои труды не пропали да­ром. Учительница-пенсионерка, которой было уже больше 70 лет, вспомнила, что письмо было из города на букву Р.

Я опять связался с Р.Калимуллиным. Он пояснил, что под Ржевом в 1942 году погибло много наших солдат, там много братских могил, и посоветовал оформить запрос в Ржевский военкомат. Я очень благодарен этому челове­ку за помощь.

Братская могила, в которой, как выясни­лось, похоронен мой отец, находится на ок­раине деревни Полунино Ржевского района Твер­ской области. В моги­ле лежат 12536 все они занесены в жур­нал учета, хранящий­ся в музее боевой сла­вы деревни. В Ржевском районе таких могил не­сколько. Жестокие бои здесь велись с осени 1941 года; освобожден был Ржев нашими войсками только 3 марта 1943 года.

Участник Великой Отечественной войны Валериан Лушников еще в ию­не 1990 года писал в местной газете: «Я прини­мал участие в освобо­ждении Ржева, у нас были боль­шие потери, под Ржевом трупы в три слоя. Мы бросали там десятки тысяч своих товарищей, даже не захоронив. Их за­носило снегом, а нас торопили на Вязьму - это было в феврале 1943 года».

...Об этом и многом другом я рассказал отцу, преклонив колени у его могилы. Сказал и о том, что вплоть до октября 2005 года он считался пропавшим без вес­ти. Но я не терял надежды найти могилу отца, чтобы поклонить­ся ей и, главное, исполнить заве­щание мамы. И был за это возна­гражден судьбой. Жившее все эти долгие годы чувство вины перед отцом наконец отпустило, и я не стеснялся очищающих мою душу слез...