«Бедный гений в мозгу застучался»…

Изучением его творчества (к сожалению, уже после смерти) всерьез занимается экскурсовод краеведческого музея. Она увлеченно рассказывает маститому писателю о том, как важно знать, что и как творил поэт-самоучка, чем жил.

Уподобляясь героине Чуриковой, я хочу рассказать нашим читателям о самобытной поэтессе из пригородного села Лекарево Людмиле Окуневой. Поскольку ее стихи на слуху у многих (редкий номер «Новой Камы» обходится без публикации их), для начала более подробно расскажу о ее непростом жизненном пути, для которого рамки обычной зарисовки явно тесны – хорошо бы целый роман написать.

– Вообще-то меня нарекли Татьяной, – светло и располагающе улыбается она. – Полгода я носила это имя, данное при крещении в небольшом русском селе Вырыпаево, что в Мордовии. Как-то мой отец-ветврач приехал из районного центра и, отпустив глаза, заявил моей маме:

–«Нюра, ты уж прости меня, знаю, что сердиться будешь, но теперь наша дочка не Таня, а Людмила Антоновна Давыдова. Вот ее документы. Очень уж мне нравилось это имя, но сразу перечить тебе не захотел. Ты ведь не убьешь меня за это?». Мама, понятно, расплакалась, но потом, вспомнив, что старшую дочь сама назвала Валей, а заодно и то, что родилась я в дороге, на телеге (хорошо, что все обошлось), сменила гнев на милость.

Она, бедная, мечтала о том, чтобы ее дети получили образование, для чего надо было жить хотя бы в районном центре, где родители построили дом, так что в школу я пошла уже там.

Пятиклассницей Людочка осталась без матери, которая, умирая от тяжелой болезни, наказала своему Антону жениться на Евдокии. У нее, мол, своих детей нет, Люду не обидит. А Валя теперь своей семьей живет. И вот тут-то девочка узнала, почему во всех сказках мачехи злые-презлые: просто они нисколько не любили своих падчериц. Попросит, бывало, Люда пять копеек на обед, а в ответ: «Их заработать надо!». Так и уйдет в школу ни с чем, глотая на переменах лишь вкусные ароматы, доносящиеся из буфета.

Как-то отец и Евдокия отправились на сенокос, наказав девочке помешивать варенье. А керогаз возьми да и вспыхни, все в чаду стало. Мачеха, не разобравшись, в чем дело, схватила здоровенную скалку и со всего размаху опустила ее на голову подростка.

– Ты, что, убила ее?! – испугался отец, увидев, что дочь лежит без сознания.

 – Да спит, наверное…

На другой день Люда получила в подарок наручные часики аж за 80 рублей (деньги в то время очень большие), но с условием, что будет молчать, никто не услышит от нее о том, что чуть не лишились жизни.

Когда отец привез Люду в больницу Куйбышева, выяснилось, – ее левый глаз поврежден настолько, что ничего не видит. Этот дефект «живет» с ней и по сей день.

 – Запомни, девочка: тебе нельзя поднимать больше пяти килограммов. Рожать тебе тоже нельзя, – напутствовал ее врач.

…После восьмилетки девушка окончила училище в Саранске, получила диплом кондитера, попутно училась в ШРМ (так называли тогда вечернюю школу). Она стала просить сестру забрать ее к себе. Та нехотя согласилась. Так Люда оказалась в тогдашнем Брежневе, получила койко-место в общежитии, так как работала кладовщицей.

Нельзя без изумления слушать ее рассказ о святочных гаданиях.

– Сидим с подружками перед зеркалом, просим показаться суженым-ряженым. Когда подошла моя очередь, я почувствовала запах курева, а потом в зеркале показался орлиный профиль с густой копной темных волос. И надо же так случиться, что через какое-то время я увидела это лицо в автобусе, когда попросила его обладателя передать деньги за проезд. Вечером он подошел к моему окошечку, оказалось, работает инструментальщиком. Завязалась дружба, тем более что Николай тоже рос без матери. Месяца через три поженились, а когда я забеременела, из общежития меня попросили. Куда деваться? Сестра наотрез отказалась принять нас: «Ты и так здесь была не нужна, а тут еще с брюхом…» Мачеха дома была уже третьей, она тоже выгнала нас. И бабушке оказались не нужны. Решили завербоваться в Калининградскую область, туда уехали сразу же из роддома – главврач дал свою «Волгу» до вокзала.

На поезде с девятидневной Леночкой ехали почти трое суток. В дороге новорожденная приболела. Когда ночью доехали до Калининграда, среди «покупателей» оказалась женщина – директор совхоза «Ильичевский», которая и увезла их в село Пограничное, где молодым выделили половину новехонького, еще пахнувшего краской особняка площадью 122 квадратных метра. Легли на пальтишко мужа, а ее одежкой укрылись, плача от радости.

А в мае Николая забрали в армию. Людмила работала бригадиром полеводческой бригады и еще подрабатывала техничкой в библиотеке. Потом ее пригласили работать санитаркой в интернат для ветеранов войны и труда, дочку определили в детский сад. Николай из армии не вернулся, решил делать карьеру военного. Тяжело ли было Людмиле? Об этом знает лишь она сама да подушка, не просыхавшая от слез.

***

Но на судьбу я не в обиде,

Мне предстояло пережить

Невзгоды жизни и обиды…

Давно пора все позабыть!»

Так написала Людмила в одном из своих стихотворений намного позже, а пока невзгоды и лишения все еще испытывали ее на прочность. И когда становилось совсем невмоготу, она брала свою заветную тетрадь, где скопилось уже немало проникновенных стихов. Писать их она начала еще в десятилетнем возрасте. Первое, сочиненное в больнице, Людмила помнит до сих пор. В нем –  радость от окружающей природы за окном и горечь от того, что не может выйти насладиться ею. А когда не стало матери, девочку словно «прорвало»: строчки, безудержно-горькие, так и лились из-под пера.

Никто не подсказал ей, что стихи можно куда-то послать, напечатать, хотя все восхищались ими, благодарили, когда она поздравляла кого-то в стихотворной форме с днем рождения, праздником. Впервые «вирши» Людмилы Окуневой увидели свет в газете «Новая Кама», было это почти сразу после ее переезда в Лекарево, где она живет уже не один десяток лет, где у нее муж и сын Сергей.

Главная тема стихотворение – родная природа, односельчане, значимые события в их жизни и, конечно, патриотизм, который поэтесса и не старается прикрыть – пишет прямо, без обиняков. Не было года, чтобы Людмила не посвятила стихотворение ставшему родным селу. В честь него она даже сочинила гимн, в котором есть такие слова:

Здесь наши предки жизнь прожили,

Менялись власти, но людей

Земля поила и кормила,

Сельчан кормила и царей.

Года бегут неумолимо,

А Лекарево и поныне

Живет и славится трудом

Сельчан своих и их умом.

Село наследием богато,

Хранит культуру, быт, обряд.

А в будущем наши дети

Отцов традиции продлят.

А еще в стихотворении под названием «Лекарево» читаем:

Среди живописных пейзажей,

Где мне все знакомо до слез, –

Поля и дубравы родные

И Богом забытый колхоз!

Когда-то мы все в нем трудились,

И он нас кормил, всех людей.

Годами так жили сельчане,

Растили достойных детей!

А позже пришла перестройка,

Ломали, кромсали колхоз.

Ушли ветераны на отдых,

Хозяйство пошло под откос!

Но люди живут той идеей,

Надеждой, что в каждом из нас,

Мы помним заветы всех предков,

Потомкам оставим наказ

Любить и гордиться селеньем,

Культуру и быт прославлять,

И родиной малой гордиться,

И трудности все побеждать.

«Святой источник» – это стихотворение мне особенно по душе.

Среди живописных пейзажей,

На склоне Анзирки-реки –

На правом ее побережье –

Берут свою жизнь родники.

И наш «сатанинский» источник

Корнями уходит в века.

Хвала той серебряной жиле!

Духовность ее велика.

Родник очищает нам душу,

Не зря называют святым:

Он – лекарь потомкам грядущим,

В наследье останется им.

Свои стихи Людмила Окунева читала не только землякам, но и жителям Бехтерево, Армалов, Костенеево, Мортов, в школах, в  том числе во второй,  где учатся ее внуки Никита и Аня (младшенькая Катюша, которой четыре года, еще ходит в детский сад), даже в пригородном автобусе…

За победу в конкурсе «Герои Великой Победы» она получила медаль, а за выступление перед студентами Елабужского института КФУ ее наградили специальным дипломом.

Ее стихи, понятно, не всегда идеальны по форме, зато все они от души. Она, похоже, просто не может не писать.

Есть у Людмилы Окуневой мечта – издать хоть небольшой сборник, куда бы вошли ее любимые произведения. Однако все упирается в финансы, которые, как и у любого пенсионера, поют романсы. Спонсоры, а вам слабо откликнуться на ее просьбу?