Любовная история из жизни: машинист и кондитер

Но, как только боль отступила, мы Галю не узнали — оптимистка, веселушка-хохотушка, да и только. Ее речь изобиловала самоиронией, прибаутками, порой даже частушками или строчками из веселых песен.
Каждый день Галю навещала десятилетняя дочь Катюшка: приносила супчик в банке, тушеную картошку в горшочке, что-нибудь из домашних заготовок. Всякий раз отчитывалась, как обстоят дела в школе, какие проблемы решила сегодня, что запланировала на завтрашний день.
Вся палата восхищалась самостоятельностью девчонки. Ведь и готовила, и ходила в магазин, и уборку в квартире делала, и много еще чего — все сама! Мы сравнивали ее со своими детьми и понимали, что им надо брать пример с Катюшки, а нам с Гали — в воспитании собственного подрастающего поколения.
Изредка приходил навещать Галину молодой человек. Мы сначала думали, что это ее старший сын, оказалось — брат. Полная противоположность дочке! С порога обрушивал на Галину свои «беды и несчастья», которые нам казались совсем несущественными.
Галя только улыбалась, а потом говорила нам: мол, сама виновата, не мужчину, а теленка воспитала. Зато на дочери исправилась. Мы, конечно, заинтересовались, и соседка по палате рассказала свою необычную историю.
Галина
Отца у Гали не было, растила ее одна мать — проводница на железной дороге. Все детство девочки прошло в ведомственных круглосуточных яслях, потом — в детсаду. Иногда в гости забегала бабушка, но ненадолго: у нее на руках был парализованный муж, требующий неотлучного внимания.
А 1 сентября, когда Галя пошла в первый класс, старушка скоропостижно скончалась от инфаркта. Осталась девочка в доме одна.
— Мать звала меня только Галкой. Не Галинкой, не Галочкой. Галка — и все! — рассказывала нам Галина Васильевна. — Но я ее очень любила. Истосковавшись за неделю от одиночества, приезд матери воспринимала как праздник. Сразу в доме становилось светлее и теплее.
Мама всегда была веселая и смешливая, рассказывала без умолку интересные случаи, произошедшие в дороге. Она привозила из поездок всякие вкусности, игрушки и одежду, которых не было в советское время в магазинах.

Если поначалу мама укладывалась в недельные рейсы, то, как только Галя пошла в школу, та перешла на поезда дальнего следования и дома стала появляться еще реже. Но Галина воспринимала такое положение вещей вполне естественно: у многих железнодорожников в семьях все обстояло так же.
Галя росла правильной девочкой: в школе училась хорошо, учеба ей давалась легко, не пила, не курила, сомнительных компаний не водила.
Алексей
Когда Гале исполнилось 14 лет, мама родила братика Алешу. Воспитание ребенка было благополучно переложено на плечи дочери. Все, что Галина недополучила от мамы, она отдала брату — и заботу, и ласку, и неусыпную опеку.
Окончив восьмилетку, девушка поступила в кулинарный техникум. Когда Алексею исполнилось три года, мать вообще исчезла из поля зрения. Она просто не вернулась из очередного рейса.
Галя подала в розыск. При этом периодически следы матери обнаруживались в разных частях необъятной страны. Поэтому статус «без вести пропавшей» ей не присваивался.
Галина позже прочитала в одной умной книжке, что есть такая болезнь — склонность к бродяжничеству. Она проявлялась даже у известных людей. Некоторые психологи, например, обнаруживали ее симптомы у Максима Горького. Может, и мама страдала тем же недугом? 
Пока Галя училась в техникуме, они с братом жили на скудную стипендию. Кроме того, она сдавала комнату в их двухкомнатной квартире и подрабатывала в столовой.
— С голоду не умирали, — вспоминала Галина Васильевна. — Продукты не воровала, не было такой привычки. Но начальство знало о проблемах семьи и разрешало мне бесплатно обедать в столовой. Леша обедал в детском саду, а на завтрак и ужин нам своих денег хватало.
После техникума, получив распределение в большое село, Галя брата в детдом не отдала, а взяла его с собой. Тогда с этим было строго — диплом следовало «отработать» три года, как ни крути.
А для Гали поездка в село с учетом того, что у нее не было блата, возможно, стала неплохим вариантом. Да, пришлось уехать из города, зато теперь она могла сдавать всю квартиру. А в селе ей обещали служебное жилье и место для брата в детском саду.
Иван
— Приехала в деревню вся такая городская: в белом пальто, белой шляпе, белых сапожках, с портфелем-дипломатом в одной руке, в другой — малыш.
Сначала в селе все решили, что я с сыном приехала. Мол, малолеткой родила. Но вскоре выяснили, что это брат.  Молодые люди неохотно со мной знакомились. Хоть и брат, а все равно дополнительная обуза, — рассказывала Галя.
Дали Галине жилье в двухквартирном доме, с печкой, но без водопровода и канализации. Будучи сугубо городской, Галя долгое время училась управляться с печкой. Когда оставшиеся от предыдущих жильцов дрова закончились, колхоз по заявке привез ей машину свежих дров.
— И что с ними делать? — сокрушалась Галя. — Выгрузили во дворе, весь проход заняли, ни пройти, ни проехать. А у меня топора нет, как колоть дрова, не представляю, на носу — зима. Караул!
На выручку пришел 12-летний соседский мальчишка Ваня. Он и дрова расколол, и в поленницу их сложил, и подсказал, что с вечера надо охапку дров у печки складывать, чтобы за ночь подсохла.
— Так получилось, что Ванюшка к нам «прибился»: он и воды принесет, и печку натопит, утром Алешку в сад отведет, когда мне на смену приходилось в пять утра уходить. Я хорошо готовила — всегда вкусненьким его угощала, пироги и пирожные всякие пекла. Накормлю, еще и с собой дам.
Всюду Ваня следовал за нами, куда бы мы с Алешкой ни пошли. Теперь у меня было два ребенка! Соседи по дому поначалу Ваню от меня гоняли. Мол, приворожила, что ли? Да какая ворожба! Мне восемнадцать, Ваньке двенадцать, смешно думать даже, — с легкой грустью вспоминала Галина.
Любовь и преданность
Так пролетели три года. Галине пришла пора возвращаться в город. За это время Иван возмужал, вырос выше Гали на две головы, раздался в плечах, выглядел гораздо старше своих пятнадцати лет.
— Всех моих ухажеров от дома отваживал. Как увидит, что какой-нибудь парень меня до калитки провожает, собаку спускал! И никакие увещевания на него не действовали. А в последний мой месяц в селе похудел, осунулся, почернел лицом даже.
Алешку от себя не отпускал, какие-то неотложные мальчишеские дела с ним придумывал. И у меня сердце сжималось от предстоящего расставания. Привыкла к Ване, как к родному.
Но вот вернулись они с братом в город. Первое время Алешка все время канючил, спрашивал, когда Ваня приедет в гости. Галина успокаивала, мол, обязательно, но попозже. Так и случилось: через год, 1 сентября, Иван пришел в гости, а остался навсегда. Он поступил в железнодорожный техникум!
— Рассталась с мальчишкой, а встретилась снова со взрослым мужчиной. И только в тот момент поняла, что люблю его. Расписались, когда Ивану исполнилось восемнадцать, а потом и Катюшка родилась. Ваня у меня на поездах дальнего следования работает машинистом.
…За время двухнедельного пребывания в больнице Ивану только однажды довелось навестить жену, но как это было шумно и весело! Ввалился в палату этакий двухметровый медведь, с огромным арбузом, не менее огромным тортом, великолепным букетом и воздушными шариками.
По одному шарику тут же привязал к каждой кровати. Врач заикнулся, чтобы убрали, но махнул рукой — пусть больные немного порадуются.
Лично встретиться с Галиной Васильевной больше не случилось, но как-то раз увидела в местных новостях по телевизору. Ее награждали как лучшего кондитера хлебокомбината, показывали торты необыкновенной красоты, сделанные ее руками.

Источник