В историю не вошел, но ее творил

Книги, книги, книги… Книги теснятся не только в зале, но и на больших стеллажах в прихожей, на полках. Это первое, что мне бросилось в глаза при входе в квартиру.

- Это лишь жалкие остатки того, что было. В последнее время книги раздаем детям, внукам, - перехватив мой восхищенный взгляд, пояснил хозяин. - Я их всю жизнь собирал, а как же иначе: работал-то в школе. Мне, уроженцу Старой Михайловки, что в Альметьевском районе, удалось закончить семилетку, для чего ходил в школу за двадцать километров в районный центр. А поскольку семилетка в то время явление крайне редкое, сразу же после школы мне предложили учительствовать в родной деревне. Преподавал в начальных классах, а через два года стал директором школы. Это уж потом, после войны, я очно закончил Елабужский, а потом заочно и Башкирский педагогический институт.

…О своем детстве Николай Захарович говорит с печалью в голосе. Оно и понятно: в двухлетнем возрасте остался без отца, расстрелянного без суда и следствия «врага народа», хотя о какой измене советской власти могла идти речь в деревне? Просто туда неожиданно нагрянули красноармейцы и приказали собраться всем здоровым мужикам, прихватив с собой вилы. Мало ли что, может, работать заставят, решили крестьяне и выполнили приказ. Набралось двенадцать человек, все они были расстреляны.

- За что, за что? - причитала мать Николая, на руках которой осталось четверо ребятишек да еще две старушки.

- А за то, чтобы в других деревнях, прослышав об этом, боялись, не шли против советской власти, пусть знают, - последовало в ответ.

Нищета, голод, особенно лютый в 1921 году, отсутствие каких-либо пенсий и пособий («дети врага народа») - через все это прошла семья Жигуновых, потеряв одного из детей. Николай выжил, хотя обстановка, по его словам, была хуже некуда. Выжил он и в армии, куда был призван в 1939 году, а потом, во время войны - на границе с Японией, укрепляя ее.

Понятно, что сыну врага народа в то время был один путь - стройбат, об авиации и других «элитных» войсках и не думай. А в стройбате - те, кто отсидел, кто еще в чем-то провинился. Зато ему светила «лафа», если согласится сотрудничать со СМЕРШем («смерть шпионам», что-то вроде военного КГБ). Отказался наотрез, а в ответ:

- Да мы тебя с лица земли сотрем!

Избежать этой участи удалось лишь благодаря добрым людям.

«За участие в боевых действиях против японских империалистов» - гласит надпись в удостоверении к его медали «За победу над Японией». А еще бывший фронтовик бережно хранит медаль Жукова, орден Отечественной войны, юбилейные медали, целую пачку почетных грамот, полученных уже в мирное время. Он имеет почетные звания Заслуженного учителя Республики Татарстан и работника МВД (целых пятнадцать лет работал в исправительной колонии). Учительствовал Жигунов в Бугульминском и Альметьевском районах, был директором школы, заведующим гороно, на руководящей должности в горкоме партии.

В 1996 году судьба привела его в наш прикамский город, где жили его сыновья.

- До недавнего времени мы с мужем еще танцевали, да не дома, а на сцене городского Дворца культуры, участвовали в конкурсах даже в Набережных Челнах, - доверительно сообщила мне его супруга Альбина Давыдовна, показывая дипломы и фотографии с конкурсов, где Жигуновы в красочных костюмах. - Да только вот уже почти год, как Николай сломал ногу, теперь, как видите, без ходунков не обходится. Однако человек он сильный, справится, хотя 1 мая будем отмечать его 97-летие. К слову, каждый год на день рождения ему приходят поздравления от президентов России и Татарстана, что очень приятно.

Галина КУЗНЕЦОВА