Елабужанин подготовил и издал сборник стихов Александра Шишкова

О «изюминке» издания рассказывает кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы Рахим ГАЙСИН.

«Вступительная статья к сборнику, написанная на прочной академической основе, дает полное представление об основных этапах творческого пути одного из поэтов пушкинской плеяды. Комментарии в книге раскрывают историю публикаций Шишкова, галерею разных имён, топонимики и иной атрибутики внутреннего наполнения авторского мира, о самом издании.

«Души возвышенной порывы…» − прочитав эту яркую поэтическую строку, мы сразу ощущаем в ней перекличку со знакомыми и близкими нам с детства пушкинскими стихами. Тот же четкий четырехстопный ямб, особая легкость и одухотворенность, стремление ввысь, а значит − к свободе и свету. Не случайно принадлежит она другу и ровеснику Пушкина − поэту и писателю, талантливому переводчику Александру Ардалионовичу Шишкову (1799-1832). 

Жизнь этого незаурядного человека, трагически погибшего в тридцать три года (был убит, защищая честь супруги), притягательна, значима и выходит за пределы его времени. Разные грани личности и творчества Шишкова, литератора и офицера, не только помогают научно реконструировать эпоху первой трети 19 века в Российской империи, но и содействуют осмыслению современных проблем. Значимость их складывалась в сложных жизненных и авторских коллизиях тех лет. За инакомыслие он подвергался арестам, ссылкам и ограничениям. Не мог жить в столице, был отлучен от литературной среды.

Публикация ряда произведений Шишкова при самодержавии была исключена. Само существование их было опасным для автора. Несмотря на это, он достойно проходит земной срок, что можно было осуществить, лишь имея глубоко продуманные и выстраданные ориентиры. 
Примечательна здесь стихотворная притча Шишкова «Три слова, или Путь жизни» (1826), написанная за шесть лет до фатального финала. В ней мудрый старец встречает путника-страдальца и дарит ему три слова, следование которым позволят не погибнуть, достичь желанной цели. В данной триаде: «Надежда, готовность, терпенье» - я бы сделал акцент на второй позиции. Шишков оказался готовым воспринимать жизненные возможности и отвечать на вызовы судьбы. 

Уже к данному рубежу он, племянник Государственного секретаря, Министра народного просвещения и Президента Российской Академии, в семье которого рос и воспитывался, многое успел и пережил. В 12 лет поэтически перелагает 12-й псалом, совсем юным одолевает консервативные установки влиятельного дяди, будучи 17-летним поручиком гренадерского полка, в Царском селе подружился с Пушкиным, который посвятил ему в год знакомства послание «Шалун, увенчанный Эратом и Венерой…» (1816) и высоко оценил поэзию молодого офицера. В дальнейшем Александр Пушкин сделает все возможное, чтобы издать произведения друга.

При всей сложности литературных исканий друга и, во многом, единомышленника Пушкина, вслед за Анатолием Разживиным, можно сделать вывод, что Шишков был поэтом-романтиком. Однако его «романтизм» не был стилизацией, а прорастал через жизненные реалии много повидавшего и пережившего человека, того самого страдальца. Как пишет составитель «Избранных произведений»: «Лишенные событийной стороны (это лирика – Р.Г.), стихи поэта автобиографичны, ибо в них отражен личностный духовный опыт», что было знаком больших возможностей Шишкова в творческом развитии, остановленном роковой развязкой. И все-таки (а это главное), он за свою недолгую жизнь ни словом, ни делом не отступил от призыва Пушкина 1818 года к Чаадаеву, который относится и к нему:

«Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!»