Юрий Матвеев: как судьба связала простого елабужского парня с космосом

1961 год. В елабужском роддоме молодая женщина бережно прижимает к груди новорожденного сына. Мальчик еще без имени – родители не могут определиться. За окном – ранняя весна, мартовское солнце и… исторический момент, который вот-вот изменит мир.

12 апреля 1961 года мир затаил дыхание: Юрий Гагарин первым из людей взлетел в космос. И пока радиостанции трещали от восторженных репортажей, а улицы городов заполнялись ликующими людьми, в той самой елабужской палате решили:

– Назовем его Юрой. В честь Гагарина.

Так обычный мальчик из провинциального городка получил имя, которое навсегда связало его с космосом.  

Звездная гавань

Юрий Матвеев вырос крепким, спортивным парнем. После школы поступил в Волгоградский институт физкультуры, а по распределению вернулся в родную Елабугу – тренировать ребят в спортивной школе. Потом была женитьба, переезд в Набережные Челны, работа в пединституте. Казалось бы, обычная советская биография. Но судьба готовила сюрприз.

В 1982 году, после окончания института, 21-летнего Юрия призвали в армию. Когда в военкомате озвучили место службы, он не поверил своим ушам – Байконур. Тот самый. Космическая гавань СССР.

– Служил в комендантской роте, – вспоминает Юрий Геннадьевич. – Одной из главных наших задач было стоять в оцеплении. При запуске пилотируемых ракет было положено полностью оцеплять стартовую площадку солдатами, чтобы никто посторонний не пробрался.

Степь, тюльпаны и «бабай»

Первое, что ударило по нервам молодого солдата – климат.

– Летом в степи на солнце было +70 градусов, – вспоминает он. – Мы с ребятами ставили термометр прямо на песок – столбик зашкаливал.

Зимой было не легче: хотя снега выпадало мало, зато хозяйничал «бабай» – так солдаты прозвали местный ветер. Лютый, пронизывающий, он продувал насквозь даже многослойную одежду.

– Перед выходом на улицу одевались, как капуста: тельняшка, шинель, тулуп до пят, валенки на сапоги… А «бабай» все равно находил щели.

Но была у степи и другая сторона – весенняя.

– Вдруг разом расцветали дикие тюльпаны – красные, желтые. Мелкие, но такие яркие… Я один засушил и отправил маме в письме. Думал, не дойдет – а она потом всю жизнь хранила – рассказывает Юрий Матвеев.

Самое опасное

Ночью, перед сном, у всех солдат был обязательный ритуал – вытряхивать постель. Уж очень много обитало в степи всякой опасной гадости: скорпионы, гадюки, фаланги – это такие пауки: не ядовитые, но их укусы очень болезненные.

Однако самую большую опасность на космодроме представляют не живые существа, а гептил – ракетное топливо.

–  Это очень горючее и токсичное вещество, одна его капля быстро разъедает даже железо, поэтому его перевозят в специальных емкостях. А уж если попадет на человеческую кожу, то сами понимаете, что будет, – морщится Юрий Геннадьевич.

«Поехали!»

А как же ракеты? Ведь космодром – это не одна стартовая площадка, а целый комплекс. А значит и запусков должно быть достаточно много.

– Взлетали раз в несколько месяцев. Об удачном старте всегда сообщали новостях, а если что-то пошло не так, то об этом все молчали, – говорит Юрий Матвеев.

Космонавтов он видел, но только издалека: «Они всегда на карантине, под охраной. Ни интервью, ни лишних слов».

Кстати, еще со времен службы в армии 12 апреля – особенная дата для Юрия Матвеева: «Мы с ребятами даже 23 февраля так радостно не праздновали, как День космонавтики…»

Сейчас Юрий Геннадьевич иногда ловит себя на том, что все так же замирает, услышав о новом запуске. И хотя Байконур теперь далеко – где-то там, среди песков и тюльпанов, осталась частица его молодости.