«Страшнее немца зверя нет»: 89-летний ветеран – о войне, колдунье и вере в Победу

«Жена, телевизор выключай, чтобы мы разговаривали по-человечески с корреспондентом. Я не глухмень и слышу хорошо, но пусть нас ничто не отвлекает», — такими словами встретил меня ветеран трудового фронта 89-летний Петр Иванович Скучаев. 

Кстати, герой публикации — полная противоположность своей фамилии. Петр Иванович не из скучных людей. Он оказался улыбчивым, доброжелательным, разговорчивым дедулей. 

‒ Порода у меня такая, не скучающая, — с юморком объяснил дед свою натуру. 

И если память время от времени уводила его в какие-то дебри, понятные только ему, на помощь приходила супруга Петра Ивановича Александра Кирилловна. Она младше своего мужа на 10 лет. Кстати, супруга-то и стала инициатором этого интервью. 

‒ Мы с дедом про многих ветеранов прочитали в вашей газете. Это хорошо, что вы пишете про них, про их судьбы. Кто, кроме них самих, лучше и правдивее расскажет про то страшное военное время? Никто. Только они сами. Я родилась в декабре 45-го, когда война уже закончилась. О Великой Отечественной знаю только по рассказам других. А вот мой Петро (так ласково называет своего супруга Александра Кирилловна. — Прим. автора) не просто застал то время. В детстве ему и работать довелось, — говорит верная спутница Петра Скучаева.

Вместе они вырастили троих детей, воспитали 7 внуков и теперь вот нянчатся с 5 правнуками. Мои герои вместе уже 45 лет. Живут дружно, в доме младшего сына Виктора. 

‒ Горжусь своими родителями. Отец будучи ребенком пережил тяжелые военные годы, мама — трудные послевоенные. Но при этом оба сохранили в себе и человечность, и доброту, и позитивный настрой к жизни. И нас воспитывали в таком же духе, — говорит Виктор Скучаев. 

То поколение из 40-х, и я убедилась в этом в очередной раз, действительно, крепкое духом. Несмотря на то, что страшная война у многих из них украла детство и мечты, они остались людьми с открытым сердцем и безграничной любовью к жизни. Труд и огромная вера в то, что лучшие времена обязательно придут, всегда придавали сил, признаются мои герои. 

‒ Мы верили в добро, верили и работали. Много работали. И в войну, и после войны. В войну — чтобы она быстрее закончилась, после войны — чтобы быстрее восстановить страну, — вспоминает Петр Скучаев. — Я родился в 1935 году в селе Рекорд. До школьного возраста не дорос, а меня уже в школу отдали. Потому что некого было в школу посылать. Положено 5 человек, а было в тот год всего трое первоклашек. Вот меня, шестилетнего, и отдали на год раньше. Отучился я 4 класса. Да и хватило мне, — смеется дед. 

Дед рассказывал и шутил моментами, когда это было возможно. Но про войну, конечно же, без шуток. 

‒ Как не помнить войну? Ее не помнит только тот, кто не жил в то время. А я ведь живой. Помню все. Помню, как на фронт гнали всех поездами, пароходами, повозками. Я хоть и ребенком был, но помню, как моих старших братьев и сестер тоже отправили на фронт. В семье нас семеро было, я предпоследний. Когда началась война, мне шести еще не было, а сестренке и вовсе всего три года. Можно сказать, оба еще пешком под стол ходили, — вспоминает герой публикации. 

Про детский труд Петр Иванович тоже рассказывает с волнением, без шуток. 

‒ Кто жить хотел, все работали. А иначе пропадешь. Я пахал, косил, бороздил. Скот, курей, гусей пасли с сестрой Зинаидой. Я же из Краснокутского района Саратовской области. Рядом с нами жили немцы Поволжья. Бывало, мы ходили в немецкие огороды травы нарвать, чтобы немного борща сварить. А если не нарвем травы — так голодать приходилось. Заставляли нас делать, на что силы хватало, что умели. Будь она проклята, эта война, — смахнул слезу дед. 

А еще 89-летний ветеран помнит, как Саратов бомбили. Страшно бомбили. 

‒ Отец как-то сумел добиться, чтобы нас эвакуировали. Он сам родом из Чистополя. Вот только не помню я, какой это год был. Какую жизнь я прожил! Моих ровесников-то уже нет, а я вот все живу. Не помню точно, мы сперва в Чистополь приехали, а потом в Елабугу или сразу в Елабугу? Прости, дочка, не помню... — признался Петр Скучаев.

Зато очень хорошо помнит Петр Иванович, некую «бабу Шайду», которая жила в их селе. 

‒ Баба Шайда — она как колдунья. Но это в книжках. А эта баба была страшнее и опаснее, потому что реально существовала. Не то что мы, дети, ее боялись, ее вся округа боялась. Хуже черта. Ведьма в человеческом обличии. Слово про нее сказать боялись. Вот идет, например, человек, а навстречу ему баба Шайда. Стоит ей посмотреть на него и сказать что-то, как все, к вечеру уже нет этого человека. Его либо болезнь заломает, либо он просто концы отдаст. Скотина помирала в деревне, если ей баба Шайда встретится. Какая-то непонятная мистическая сила в ней была. Она могла и возом лошадей без кучера управлять. Как черт ладана ее все боялись. 

Но что я хочу сказать. «Страшнее кошки зверя нет», — сказала бы мышь. Страшнее немца нет, не было и не будет на земном шаре человека. Хотя не люди они совсем, не люди. Немцы хуже зверя. Они, можно сказать, командовали парадом. Это же люди страшнее бабы Шайды. Мы голодные и холодные, голые и босые, злые, как волчата, а они торжествуют. Знаете, как это больно! Когда на родной земле — фашисты! — со слезами на глазах рассказывает «дитя войны», который, как и вся наша огромная страна ждал Победы. 

‒ Хорошо помню День Победы! А как же! Конечно, помню! Помирать буду — не забуду. Когда объявили День Победы, мне еще не было десяти лет. Но помню, как все радовались: и стар, и млад! Деталей не запомнил, но всеобщую радость и ликование помню! — делится Петр Скучаев. 

Послевоенное время для героя публикации не менее драматичное. Впрочем, для его супруги, рожденной в декабре 1945-го года, тоже. Равно как и для всех других советских людей. 

‒ Мне 11-й год пошел, а я уже тракторист. Представляете? Комиссия как-то приехала, увидели меня за трактором и возмутилась: «Так он же малолетка!» А вы его управлять транспортом!" А время такое было... Потом я был и шофером, и комбайнером, и механизатором, и крановщиком. Не учился уже больше. Всю жизнь работал. И в геофизике, и в АТХ-17, и в МСО, — говорит герой материала.

Петр Скучаев вышел на пенсию со званием «Ветеран труда». А в его трудовой книжке все страницы с пометкой «о поощрениях» заполнены сведениями о получении почетных грамотах в разные годы. 

‒ Я родилась в победный год. От осознания этого меня охватывает такое волнение... Родилась в селе Танайка. Послевоенные годы очень хорошо помню. Будучи школьниками, мы и золу собирали, и макулатуру, и яблоки. На полях и лугах заготавливали корм для скота. Нас в семье у мамы было 11! Я одна из старших. Мне и за маму работать приходилось: и косить, и волоковать... 

От колхоза «Красный партизан» меня отправили учиться. Я закончила ветеринарный техникум в Буинске. Отработала после учебы в колхозе в родной Танайке. На пенсию вышла уже с Елабужского мясокомбината. Но, несмотря на трудное детство и юность, ту пору вспоминаю с теплотой и ностальгией. Какую войну победил наш народ! Поэтому 9 мая, как праздник, очень люблю! — поделилась своими воспоминаниями Александра Кирилловна. 

Сам же Петр Иванович на вопрос: «Ждете ли вы 9 мая?» в свойственной ему манере, лишь шутит: 

‒ А чего его ждать? Он сам придет! Придет — встретим! — скучаевский ответ.